— Семь лет назад, — медленно заговорил Ведж необычно спокойным, чужим низким голосом. Говорить приходилось громко, чтобы всем было слышно, и Антиллес смущался; он так и не привык к избытку внимания к своей персоне, — мы собрались после большого сражения… Мы не думали тогда, насколько отчаянно наше положение, и надолго ли затянется драка с Империей. Под будущим мы понимали несколько минут, может быть, час или день, и радовались, когда выпадала неделя. Очень хотелось жить, а жизнь измерялась перерывами от задания до задания…

Он перевел дыхание.

— Мы тогда радовались так, будто взорвав Звезду Смерти, решили все наши проблемы. Мы знали, что это неправда. Знали, что вскоре придется уносить ноги, но на недолгое время забыли о том, как тяжело воевать.

Он обвел взглядом собравшихся. Все застыли в почтительном молчании, даже не понимавшие ни слова верпины.

— Мы сумели забыть всех, кто погиб в погоне за мечтой, — Ведж сглотнул царапавший горло комок. — А мечта осталась, — просто сказал он и стал смотреть на звезды за прозрачной защитой поля. — Империя существует, и умирать приходится по-прежнему, а тот, кто этого еще не понял, пусть внимательно посмотрит на эти гробы. Не буду говорить, что Луйяйне, Картер или Пирги, да и все остальные хотели бы, чтобы наша цель оправдала их жертву. Это банально, а они заслужили нечто большее, чем дешевая банальность. Им уже не станет легче от того, что мы будем драться до тех пор, пока Империи нечем будет перегрызать глотки тем, кто хочет лишь свободы. Но нам — станет.

Он отступил, кивнул технику, замершему возле пульта. Антигравитационная платформа медленно всплыла над палубой. Ряды пилотов и наземной команды расступились, пропуская катафалк, затем вновь сомкнулись. За пределами корабля платформа отделилась, оставив семь длинных серых цилиндров висеть в пустоте.

Техник включил луч захвата на реверс. Гробы один за другим направились к красному карлику, пылавшему в сердце системы. Последний караван… Когда-нибудь звезда проглотит их.

Ведж почувствовал на плече чью-то руку, оглянулся; рядом, склонив лобастую голову, стоял мон каламари.

— Нелегко отпускать друзей, — сочувственно произнес Акбар. — Мне очень жаль, коммандер.

— Так не должно было быть…

Ему хотелось, чтобы его не трогали, но и один он больше не мог оставаться.

— Если я когда-нибудь перестану чувствовать боль… — Ведж не договорил. — Не хочу, чтобы это случилось… не хочу…

Глава 21

Первое, что предстало перед глазами, был голубовато-зеленый шар в белую полоску. Красивый такой шарик, очень мирный, почти игрушечный.

— Свистун, ты только глянь! Этот мир стоит смерти.

Астродроид пропищал в знак согласия, хотя и с сомнением. В отличие от хозяина, он умирать не желал. После недолгих уламываний, Коррану удалось выторговать у дроида тактические данные.

— Третье звено «колесников» не наблюдает. Очень жаль, — Хорн не глядя перещелкнул несколько тумблеров на верхней панели. — Но плоскости в боевой режим на всякий случай перевожу.

— Понял тебя, девятый. Оставайтесь в боевой готовности.

— Есть оставаться в боевой готовности, контроль. С удовольствием.

— Лидер — девятому, — встрял Антиллес. — Прекрати бренчать.

— Есть прекратить брен… Прошу прощения, сэр.

Прямо перед ним с орбиты сорвались два бомбардировщика и, набирая скорость, начали пикировать на планету — по четыре истребителя на каждый «костыль» в качестве сопровождения. Корран считал, что его обделили, приписав к Стражам. Первыми должны были совершить налет Чемпионы с самим Сальмом во главе, следом Охранники, так что Стражам с их половинной защитой достанутся объедки, когда остальные порезвятся всласть. То есть ворваться на лихом таунтауне на планету не получится. Корран был обижен.

На инструктаже им вдолбили, что база на Большом острове для двух эскадрилий «костылей» — просто плюнуть, растереть и забыть. Генерал Сальм любил свои бомбардировщики, холил их, лелеял и нежил, и Хорн подозревал, что изредка, втайне лично протирал мягкой тряпочкой каждый. Весь брифинг Корран ерзал на месте. Слушал вполуха и на пару с Оурилом высчитывал огневую мощь каждого «костыля». Две лазерные пушки, ионные спаренки, две торпедные установки… После невероятного умственного усилия они запросили помощи у впередисидящего начальства. Босс, не оборачиваясь, буркнул, чтобы они прекратили заниматься ерундой, перестали забивать ему дюзы ветошью, а каждая из эскадрилий достаточно упакована, чтобы превратить «зеленку» на Большом острове в спекшуюся, дымящуюся массу.

— Проныра-9, следуйте за вторым звеном, угол пикирования — 10.

— Как скажете. Понадобится что — не стесняйтесь, звоните.

— Всенепременнейше. Конец связи.

Интересно, это он бредит или в голосе всегда невозмутимого Селчу действительно можно расслышать придушенное бешенство? Сальм приволок собственного координатора и приказ, который только что передал капитан, бомбардировщики услышали от другого человека. Сальм заявил, что двойное командование обеспечит успех операции, но Хорн собственными ушами слышал, как после инструктажа коммандер Антиллес отпускал в адрес генерала замечания, столь изящно оформленные, что любой заштатный докер, а может и несколько просто отдыхают в сторонке. Коммандер считал, что двойное командование превратится в дуэль интересов. Он плевался и шипел, как обозленный котар. Корран был с ним абсолютно согласен.

После шестичасового бездействия в гиперпространстве, полет сквозь атмосферу оказался сушим наказанием — машину трясло и мотало. Зато сам Хорн вовсю развлекся титанической борьбой с управлением. Корран ухнул на десятикилометровую отметку над уровнем моря прежде, чем сообразил выключить гравикомпенсаторы.

— Третье звено на позиции. Можно получить тактике-визуальные данные с поверхности?

— Держите, девятый. Это вам подарочек от Проныры-лидера. Он просит передать: услуга за услугу.

Уши под шлемом начали гореть, их даже пощипывало. Антиллес не упустил случая напомнить давний урок.

— Передайте боссу, что моя благодарность не знает мер и границ. Просто таю от восторга.

Теперь он видел то же самое, что видел Ведж из кабины своего «крестокрыла», мчащегося над северным склоном вулканического кратера. Мальчики Сальма только что скинули протонные торпеды и гордо отвалили. Целились они в точку, где над скалой особенно потрудились обильные дожди.

В воздух беззвучно взлетели горящие обломки деревьев и камни. Склон затянуло густым жирным дымом и поднятым с земли песком. Изображение вдруг поменяло цвет, распалось на зеленые линии, это Антиллес переключился на инфракрасный режим. Там, где раньше был плавный изгиб, красовался зазубренный проем, словно гигантский топор с размаху отхватил край скалы. Расщелина стремительно увеличивалась в размерах. Корран вдруг сообразил, почему. Ведж гнал машину внутрь пролома.

— А еще утверждают, что это я летаю, как сумасшедший, — возмутился Хорн. — А он что делает? Вышивает гладью, что ли?

«Крестокрыл» погрузился в густой дым.

— Минокк, удостоверься, что данные сканирования этой канавы поступают контроль-мастеру.

В следующую секунду дым рассеялся; Ведж чуть было не подавился — в паре метров от обтекателей на каждой плоскости стены разлома щерились каменными зубцами. Истребитель пройдет, бомбардировщикам места тоже хватит, но… Но, боги Галактики, что начнется, если хоть кто-нибудь ошибется… Повинуясь инстинкту, кореллианин послал машину вперед, отрываясь от хромающих позади «костылей» и вырвался из каменной пасти быстрее, чем туда влетел.

Кратер поприветствовал его дружным залпом квартета ДИ-истребителей. Ведж не стал дожидаться, когда парни пристреляются, поставил «крестокрыл» вверх брюхом и ухнул к самому дну. Плоскости со свистом рассекали воздух. Необычные ощущения, ему не часто приходилось летать в атмосфере. У самой земли Ведж перекатился на сто восемьдесят градусов, и над колпаком кабины вновь раскрылось небо. Горизонтальный полет давался с трудом, истребитель напоминал лодку в штормовом море.